Женская грудь:
культурная эволюция

 В 1994 году полицейские некоторых европейских столиц обратились с требованием убрать с автострад бигборды, где модель Ева Герцигова кокетливо и коварно требовала: "Смотри мне в глаза! В глаза, я сказала!". Выполнить эту незатейливую просьбу оказалось не так-то просто, взгляд водителей предательски сползал вниз… В результате увеличивались не только продажи бюстгальтеров Wonderbra, но число дорожно-транспортных происшествий.
 Красивая женская грудь до сих пор не потеряла своих магических свойств, хотя, казалось бы, что до неё тем, кто давно отказался от грудного молока?

Биологическая грудь

"Учительница:
— Ребята, если кто-нибудь из вас скажет, какая из моих частей тела
ему больше всего нравится, я смогу ему сказать, кем он станет,
когда вырастет. Вот тебе, Ванечка, что во мне больше всего нравится?
— Ваши волосы, Марь Иванна.
— Значит, ты будешь парикмахером. А тебе, Петенька?
— Ваши глаза, Марь Иванна.
— Понятно, ты станешь окулистом. А тебе, Вовочка?
— Марь Иванна, я уже понял, что буду работать на молокозаводе".
(анекдот)

 Заданный в начале статьи, вопрос на самом деле не такой уж шуточный, если сформулировать его по-другому: а зачем женщинам вида Хомо Сапиенс такие "выдающиеся" достоинства? Так сказать, с биологической точки зрения. Вот у обезьян их нет — одни соски и только, что отнюдь не мешает им благополучно выкармливать потомство. Как не мешает полноценно кормить детей и женская грудь нулевого размера.
 Дело в том, что вся та жировая ткань, что придает женской груди объем, в процессе лактации не принимает никакого участия. А если учесть, что объем и форма груди генетически заданы с рождения (поэтому никакими физическими упражнениями их не изменишь¹), то становится ясным, что здесь произошел самый настоящий половой отбор. И за свои выпуклости женщины должны благодарить (или клясть), в первую очередь, мужчин, которые превратили объект выкармливания в объект сексуального вожделения. Женская грудь стала эрогенной зоной и эротическим сигналом — при возбуждении она заметно увеличивается, а соски набухают и твердеют.²
 Недаром во многих цивилизациях обнажение этой части тела было строго регламентировано, спокойно воспринималось разве что кормление грудью младенца.

Культовая грудь

    "Их перси дышат вожделеньем…"
      (А. С. Пушкин "Торжество Вакха")

 Однако, остается вопрос — ПОЧЕМУ мужчины заинтересовались грудью? Оставим в стороне весельчака-Фрейда, который нашел сексуальное возбуждение даже в сосании младенцем материнской титьки.

А вот, не читавшие Фрейда, полинезийцы-манагия считают, что женская грудь способна заинтересовать только голодного младенца. Нет у разных человеческих цивилизаций и единого подхода к размеру груди. Допустим, у китайцев и японцев настоящая красавица должна быть как можно более плоскогрудой, для чего девочкам с детства грудь туго перематывали. А вот у, живущих недалеко от Китая, индийцев, наоборот — ценили очень пышный бюст. Индийские танцовщицы — баядеры — даже "носили" свои профессиональные достоинства в специальных деревянных лифчиках-футлярах (для поддержания формы и т.п.).

Женщина, пишущая письмо. Скульптура из храма в Бхубанесваре.

 Конечно, не последнюю роль в столь разных эстетических предпочтениях сыграли расовые особенности — пышнотелость, свойственная арийкам-индианкам и субтильность, характерная для японок и китаек. Но в ХХ веке с распространением по всему миру западной культуры стали распространятся и западные каноны красоты. В результате, перед большой грудью дрогнули и китайские, и японские традиции.

А вот японцы не считали развитую женскую грудь красивой и туго ее пеленали.

 Так что мне кажется, что формированию женской груди способствовал не один, а целый ряд причин, в первую очередь, связанных с особенностями человеческой культуры. Скорее всего, процесс шел по двум основным направлениям — культово-материнскому и эротическому.
 Вспомним статуэтки первобытных "Венер", где женщина изображается с огромной, даже гипертрофированной, грудью. По-видимому, в этом отобразился популярный в доисторические времена культ Матери.3 Свойственное человеческому виду, отвлеченное (абстрактное) мышление породило, так называемый, "принцип подобия" (ярко проявившийся в магических религиозных ритуалах). Благодаря этому принципу, с размером груди долгое время ошибочно связывались "плодоносные" качества женщин. А вскоре это, отличающее женщин, достоинство приобрело и эротическую окраску.³ В результате подобного полового отбора количество дам с излишними жировыми образованиями стремительно возросло и генетически закрепилось. Грудь стала таким же "сексуальным сигналом", как яркие наросты на клюве или роскошные хвосты у некоторых птиц.

"Уста моей любимой — розовый бутон. Груди ее — яблоки любви...".
(Древнеегипетский поэт эпохи Нового Царства)

 Как вы уже поняли, мнения по поводу размеров и привлекательности женской груди, у разных народов и в разное время отличались. Тем не менее, можно утверждать, что средиземноморские культуры — колыбель Западной цивилизации — к этому женскому достоинству издавна относились с пристальным вниманием. Можно сказать, что груди вообще везло больше, чем другим частям тела.
 Уже древние египтянки оставляли свой стройный небольшой бюст открытым, а минойские женщины с острова Крит щеголяли в откровенных эротичных декольте.

 Что уж говорить об античных эстетах! Их Афродиты-Венеры надолго станут для европейских художников каноном телесного совершенства. Хотя, рассматривая статуи трезвым взором, можно отметить, что по современным меркам греческие богини на секс-бомб явно не тянули.
 Грудь их была невелика (не больше второго размера), но зато симметрично расположенная, упругая, высокая и идеально правильной чашеобразной формы. Ходила даже легенда, что знаменитый потир — ритуальная винная чаша, затем ставшая частью христианской литургии — была создана по образу и подобию груди знаменитой Елены Прекрасной — дамы, послужившей причиной Троянской войны.

Отношение греков к телесной красоте вообще и к груди в частности ярко иллюстрирует история Фрины — известной гетеры, послужившей моделью для многих статуй. Когда ее осудили за богохульство и "развращение лучших афинских мужей" и уже готовы были вынести смертный приговор, ее адвокат в отчаянии сдернул с Фрины платье. Увидев сколь божественно прекрасна грудь подсудимой, судьи усомнились в ее порочности и… оправдали. Ж. Л. Жером "Фрина перед ареопагом".

"— Поручик, как Вы находите мою грудь?
— С трудом с мадам..."
(анекдот)

 Христианство, пришедшее на смену, вконец распустившейся, античности, ударилось в другую крайность. Телесное отныне считалось греховным, а обнажение тела на людях соответственно — греховным искусом. Аскетические идеалы сказались и на эталонах женской груди. Новые каноны прекрасно иллюстрируют строчки латинской "Комедии о трех девушках" XII в.:

"Девушки груди свои нередко бинтом пеленают,
Ибо для взгляда мужчин полная грудь не мила.
Но не нуждалась в бинтах предо мною представшая дева —
Грудь ее малой была в скромной своей полноте".

 Средневековое тело должно было быть худым и стройным, без слишком вульгарных выпуклостей (допускался лишь выпуклый животик). Эта стройность подчеркивалась очень узким и естественно наглухо закрытым платьем. Позже в моду входит лиф, который туго шнуровался.

"Влюбленные на лавке"
(средневековая картинка).

 Некоторые доходили до того, что утверждали, что Богоматерь даже при кормлении младенца стыдливо отворачивалась... Публичное обнажение женской груди считалась дикостью и языческим варварством. Изображать нагими позволяли только Адама и Еву, когда они еще жили в раю, и нагота их была невинна. Голыми нередко изображали и ведьм, но их отвисшие, как тряпки, груди могли вызвать только отвращение.

Возрожденная грудь

"Шея ее бела как снег, горло подобно молоку, прекрасная шея кругла,
грудь широка и пышна. Подобно тому как морские волны набегают
и исчезают под легкой лаской ветерка, так волнуются ее груди. Угадать
то, что скрыто под светлым платьем, не сумел бы взор самого Аргуса.
Но каждый поймет, что оно так же прекрасно, как то, что видно". 
(Ариосто "Неистовый Роланд")

Однако в большинстве европейских стран грудь начинает отвоевывать "место под солнцем" уже со второй половины XIV века. Эпоха Возрождения, обратившаяся к идеалам античности, вновь начинает воспевать гимны человеческому телу — в первую очередь, его жизненной и "плодоносной" силе.
 Астеничные грудки-яблочки средневековой красавицы выходят из моды. Не сразу, конечно, а постепенно (на картинах того же Боттичелли во многом еще сохраняются средневековые эталоны). Эстетическую цену приобретает оформившаяся грудь зрелой статной женщины, желательно познавшей радость материнства, но при этом не дряблая. Правда, по нынешним "силиконовым" временам даже груди пышнотелых красавиц с картин Рубенса покажутся достаточно скромными.
 Кроме широты бюста ценили также его белоснежность. Недаром один из поэтов называет груди "сахарными головами наслаждения".

Галантная грудь

"Когда я насытился, я обратил свое внимание на кокетливое поведение
моей соседки, все снова наливавшей мне вино. Я ответил несколькими
комплиментами, расхвалил в особенности ее белоснежную шею,
которую она из кокетства обнажала так, что одна грудь была совершенно
видна. Я польстил ей следующими стихами из "Орлеанской девственницы"
Вольтера: "Кто не влюбится до безумия в такие прелести? Белая шея
чиста, как алебастр, а внизу раскинулась холмистая долина Амура.
Две круглые груди пленяют взор, подобно розам цветут их ореолы.
Пышная грудь возбуждает желания. Рука протягивается к ней,
в глазах — томный огонь, и жадно хотят к ней припасть уста".
(Ретиф де ла Бретонн,
"Господин Никола, или Разоблаченное человеческое сердце")

В течении XVI века грудь то открывалась, то скрывалась в пышных и чопорных одеяниях эпохи барокко. С приходом эпохи рококо и, так называемой, галантной моды грудь вновь становится центром внимания и самой эротически привлекательной частью тела. Теперь стало модным не просто ее обнажать, а обнажать кокетливо, с намеком. Ведь XVIII век — это век изысканной любовной игры и эротического культа, век искусственной красоты, разработавший полный арсенал методов соблазнения. Грудь отныне не полнокровная плодородная чаша изобилия, как в Возрождение, а источник любовного наслаждения. Она должна быть изнеженной, не слишком большой (помещаться в руке) и очень высокой.

 Чтобы сделать грудь выше и краше, применялись всевозможные средства — уже упоминаемые корсеты, лифы и вошедшие в обиход каблуки, которые позволяли женщине еще явственней выпячивать свои "белоснежные яблоки". Соски грудей ("глаза тела") подкрашивались (подобно тому, как сейчас красят губы), ведь розовеющий затвердевший сосок всегда был символом сексуального возбуждения.
 Декольте (даже самые смелые) теперь носили не только на придворных мероприятиях, но и посещая церковь.⁴ Особую популярность также приобрел легкий платок, который накидывали на плечи, а при удобном случае сбрасывали, обнажая откровенный вырез на груди.

Обнажать женскую грудь, касаться ее и целовать — отныне считалось вполне приличным. Скромность вызывала лишь насмешки: раз девушка стыдится — значит нечем похвалиться.

 Впрочем, полностью грудь обнажали редко, ведь не у всех она обладала от природы теми качествами, которые давали корсет, пудра и подкладки. Возникают и первые накладные груди, которые делали из воска и обтягивали кожей. Пишут, что даже механизм придумали, заставляющий эту грудь вздыматься и опускаться. Тогда же в среде дворянства становится правилом нанимать для своих детей кормилиц, чтобы перси прекрасных дам не теряли своей формы.

 Великая Французская революция грудь не "отменила", зато женщины избавились от гнета корсетов — бюст стали просто подвязывать косынкой. Позднее О. Барбье даже напишет "Свобода — женщина с упругой, мощной грудью", а Э. Делакруа в точности изобразит подобную свободу на своей знаменитой картине 1830 г.
 Но вернемся несколько назад — во времена Наполеона Бонапарта, когда господствовал стиль ампир и, так называемая, "голая мода". Женское одеяние теперь состояло только из воздушного просторного платья и разнообразных шарфов и шалей. Скрыв живот, такое платье не переставало подчеркивать грудь, более того — теперь под нее сместилась линия талии.

"Женщина без грудей — что постель без подушек".
(А. Франс)

 К 1820-му году женские талии вновь сковываются корсетом, а прелести открытой груди отныне дополнены красотой обнаженных плеч. Надо сказать, что изнеженное дворянство в течении всего XIX века не раз будет возвращать в моду декольте, которое стало просто необходимым условием вечернего бального платья.
 Однако основным персонажем исторической сцены становится буржуа — человек практичный и поначалу не склонный к шику и мотовству. Образцовая жена такого буржуа тоже должна быть хозяйственной и благопристойной. Отныне она в первую очередь хранительница семейного очага, самостоятельно растящая и кормящая своих детей. Идеалом становиться полная крепкая налитая грудь Матери, а среди мужчин большой популярностью пользуются именно зрелые дамы.

"Мужик звонит в службу "Секс по телефону". Ему попадается девушка
с приятным голосом, которая сразу начинает описывать себя:
— Я блондинка.
— Отлично, я обожаю блондинок.
— У меня большие карие глаза.
— О, я просто без ума от девушек с карими глазами.
— У меня длинные, стройные ноги...
— Превосходно!
— У меня очень большая и упругая грудь.
—А вот это плохо. Мне не нравится, когда у девушки большая грудь!
— Но зато вторая у меня маленькая-маленькая!"
(анекдот)

 Долгое владычество корсета закончилось в начале ХХ века. Сначала знаменитая Айседора Дункан шокировала всю Европу, когда стала танцевать в просторной античной тунике, одетой практически на голое тело. А в 1903 году француженка Гош Саро взяла и просто рассекла корсет на две части. Начинается эпоха лифчиков, воспринимавшихся после корсета настоящим благодеянием для женского тела.
 Впрочем, в 1920-х годах лифчик служит не для того, чтоб подчеркивать грудь, а напротив — чтобы ее ужимать. Модным становится стройный спортивный силуэт "а-ля гарсон", плоскогрудый и узкобедрый (видимо, как следствие женской эмансипации). Даже глубокие вырезы были призваны лишь подчеркнуть эту половую неопределенность. По большей же части декольте перекинулись на спину, теперь именно обнаженная спина становится тем эротическим сигналом, который прежде несла грудь. 

 Однако уже в 1930-е бюст снова начинает подчеркиваться, а его объем расти. И к 1950-м годам пышногрудость вновь достигает апогея. Актрисы Мэрелин Монро, Джейс Менсфилд  и Софи Лорен — яркое тому подтверждение. С подачи Кристиана Диора талия вновь затягивается в корсеты (правда не столь жесткие, как в начале века), а над ней, как два горных пика возвышается высокая и остроконечная грудь.
 То, что подобные параметры были далеко не у всех, не смутило Диора — его платье само добавляло недостающее или убавляло лишнее. Бюстгальтеры приобретают коническую форму, а при необходимости на месте груди вшиваются подкладки. "Диор не одевает женщин, а набивает их" — зло, но метко иронизировала по этому поводу его давняя соперница Габриэль Шанель.

 В 1960-х — опять частичный откат назад. Расцвет молодежных движений и очередная волна эмансипации выводят в середине 1960-х  на пьедестал новый идеал — худющую модель Твигги с грудью нулевого размера. Где-то в это же время обнаженная грудь впервые (со времен немого синематографа) появляется на экране (пальму первенства обычно отдают кинофильму "Ростовщик" 1964 г.).
 Лифчик, который после корсета казался символом свободы, отныне предается анафеме. Закрытые купальники сменяют бикини и монокини (купальник типа топлесс), а молодые феминистки устраивают возле зала, где проводился конкурс красоты настоящий ритуальный костер, в котором жгут предметы "гнета" — туфли на шпильке, подвязки и злосчастные бюстгальтеры. В результате, основой женской презентабельности на долгое время становится стройность.
 Впрочем, и пышная грудь отныне уже не выходит из моды. Так параллельно с плоскогрудой Твигги не меньшую популярность имеют и заметные прелести Бриджит Бардо.

 К началу 1970-х годов индустрия лифчиков чуть было не потерпела крах. Но изобретательные модельеры вскоре вернули их в моду превратив из простого бюстодержателя в соблазнительное кружевное украшение. Вскоре опомнились и те, кого природа не наградила высоким и упругим бюстом (или лишила его) — бюстгальтеры вроде, упомянутого в начале статьи, Wonderbra успешно доводили зрительный облик груди до идеального.

Обиженные природой окончательно воспряли духом в 1980-е годы, когда операции по увеличению груди стали доступны американским домохозяйкам. Начался бум силиконовых имплантатов, и экраны заполонили красотки с грудями, напоминавшими вот-вот готовые лопнуть воздушные шары. Отличить настоящую грудь от силиконовой становилось возможным только у лежащей женщины (настоящая грудь как бы растекается, а силиконовая практически не меняет формы).

Грудной имплантант вживляется либо в жировую ткань, либо под грудную мышцу.

 Благодаря открытию Кронина, порнозвезда Лоло Феррари (ныне покойная) довела свой бюст до совершенно безобразных размеров, что только добавило ей популярности. Казалось бы, что хорошего в таком уродстве? Но те, кто приводит свои прелести в столь гипертрофированный вид, знают, что мужчины любят глазами, и для визуальной сферы бизнеса (будь-то кино, стриптиз или фотосессия в журнале) подобная "мегагрудь" — прежде всего рабочий инструмент, а не источник наслаждения. Известная актриса Шаролиз Терон даже жаловалась, что малый размер груди очень сужает ее кинорепертуар.

Бюст Лолы Феррари перенес 18 пластических операций и в итоге достиг объема 130 см и веса 6 кг.

Впрочем, американские стандарты — не истина в последней инстанции. Те же французы предпочитают в основном умеренные размеры груди. Да и среди американцев сторонники больших и маленьких грудей разделились, согласно проводимому опросу, практически поровну. Можно вспомнить и скромные бюсты таких актрис, как Настасья Кински, Мила Йовович или Кира Найтли, вовсе не мешающие им сводить с ума миллионы мужчин.

Настасья Кински, Мила Йовович и Кира Найтли.

  Однако к 1992-м году "силиконовому равноправию" в США был положен конец. Американский суд запретил вживление имплантатов, как "источников заболеваний иммунной системы". В результате силиконовая лихорадка переместилась из "цитадели демократии" в страны Латинской Америки и далее, где подобных запретов не существовало. Правда, уже в 1999 году Институт медицины США заявил, что мнение об опасности грудных протезов "недостаточно обоснованно", и силиконовые хирурги снова воспряли духом.

 Однако за это время мир успел пережить очередную волну эмансипации и "унисекса". К середине 1990-х в моду снова входит не то девочка, не то мальчик. Установить это по одежде крайне трудно — у всех огромные боты, рваные джинсы, просторные майки и свитера. Совершенно, надо сказать, наплевательская, по отношению к мужчинам, мода. Продлилось это безобразие недолго, да и "альтернативная" пышная грудь, как и в 1960-е, полностью из моды никуда не уходила. Разве, что какое-то время стала активно декларироваться естественная красота, ради чего Памела Андерсон даже убрала из своих "дутышей" имплантаты.

К тому же, если говорить о груди только, как об эрогенной зоне, то стоит отметить, что ее чувствительность от размеров почти не зависит. Большая грудь обычно даже несколько менее чувствительна из-за давления на нервные волокна.
 В цене, правда, всегда остаются упругость и высота, но с этим хитроумные женщины как-нибудь справятся...

Сергей Курий